До каких я великих высот возношусь
И кого из владык я теперь устрашусь,
Если все на земле, если все в небесах -
Все, что создал Аллах и не создал Аллах,
Для моих устремлений — ничтожней, бедней,
Чем любой волосок на макушке моей!
Абу-т-Тайиб аль-Мутанабби
Есть такие призраки, что приходят между явью и сном."Ну что это за свинство?! — хрипло
бормочешь ты, натягивая одеяло на голову.— Просто безобразие! Эй, вы, там,— я вас что, для
этого выдумывал? Для этого, да?! А ну живо, кыш отсюда!"Шаги. Скрипят половицы, чужое
дыхание перышком касается щеки, щекотно, щекотно… у дальней стены тихо смеются.
Хрустальные колокольцы откликаются щемящим вздохам сквозняка; ты пинаешь ногой наугад,
промахиваешься и обнимаешь подушку истово, как обнимают желаннейшую из женщин.На кухне
звякает посуда.Пахнет чаем: крутым, свежезаваренным… чаем пахнет.— Призываю в свидетели
чернила,— бормочешь ты, не ведая, что творишь,— и перо, и написанное пером! Эй, свидетели:
я сейчас встану, и никому мало не покажется! Вы слышите… вы… слышите…
Есть такие места, куда попадаешь между сном и сном.Песок струится меж пальцами, уходя в
песок; желтые крошки бытия, и белые крошки бытия, а еще, говорят, бывают черные,
красные… Стойте! Куда вы?! В горсти вода — те хрустальные колокольцы,
что совсем недавно заигрывали со сквозняками, обрываются крупными каплями, и остается
лишь вытереть мокрой ладонью лоб."Ну что это за свинство?! — ты идешь по берегу реки,
ругаясь в такт шагам всеми бранными словами, которые успело выдумать человечество за
века существования; и еще добрым десятком слов, человечеству неизвестных.— Эй, вы, там
— дадите мне выспаться, в конце концов, или нет?! На кой я выдумывал эту речку, и эту
пустыню, и эти горы (что, уже горы?! м-мать!..)?Для чьей забавы: моей или вашей?!Вот сейчас
проснусь — и всех к ногтю… всех… к ногтю…"Ветер смеется в лицо, мелкий щебень норовит
забиться в башмаки, сосны на взгорье текут смолистым ароматом, и вместо одеяла остается
лишь натянуть на голову серую пелену дождя.Шаги.За спиной.Ты оборачиваешься: никого.
|
|